Впервые Света забыла о собственном дне рождения. И не только потому, что её никто не поздравил — ни мать, погружённая в пучину своих страданий, ни отец, увлечённый строительством новой ячейки общества. Просто Света и сама перестала с волнением и трепетом ждать пятое сентября, как величайший на свете праздник. Праздник, который раньше они делили на троих с Даней и Шуриком… Впервые они не собрались все вместе, не обменялись подарками, не задули свечки на трёх тортиках… С общими семейными застольями Звёздных, Шульман и Костровых было покончено навсегда.

Только в школе, взглянув на написанное на доске число, Света сообразила, что она нынче именинница. Надо ли упоминать о том, что настроение у неё было абсолютно не праздничным?..

Вечером она всё-таки не выдержала. Дождавшись, когда Тёма вырубится в своей кровати, а мама отправится полежать в ванной перед сном, Света подошла к телефону и дрожащими пальцами набрала номер, давно заученный наизусть. Она и сама не знала толком, зачем это делает. И уж совершенно точно, она не собиралась разговаривать с Даней. Просто… невыносимо захотелось услышать его голос. Ох, а если трубку снимет кто-нибудь другой? Дина Наумовна, Михаэль Давидович или вообще Шурик? Она ведь у них теперь частая гостья, судя по всему…

На звонок ответил сам Даня:

— Алло.

Всего одно короткое слово — и сердце Светы пустилось в пляс, щекам стало жарко, а колени мелко затряслись.

— Я слушаю, говорите, — спокойно повторил Даня. Света молчала, впитывая каждой своей клеточкой звук его голоса. Господи, как же она скучала по нему…

Он тоже замолчал, испытывающе изучая тишину на том конце провода. Света подумала было, что их рассоединили, но звуки в Даниной квартире — где-то за его спиной фоном раздавался весёлый смех, играла музыка — свидетельствовали о том, что он всё ещё на связи. Он празднует. У него гости. Люди едят, пьют и веселятся. У единственного сына четы Шульман сегодня день рождения. Шестнадцать лет.

— Я вас… внимательно слушаю, — повторил Даня очень тихо, почти шёпотом. Пауза и в самом деле слишком затянулась, но почему-то при этом он не спешил бросать трубку.

Света закрыла глаза, чувствуя, как в них предательски защипало. Не было сил первой прервать эту невыносимую пытку и оборвать разговор — точнее, даже не разговор, а многозначительное молчание…

— Светлячок?.. — спросил вдруг Даня нерешительно. А затем его голос, зазвенев, окреп. — Ветка… Веточка, это ты?

Света с силой шваркнула трубкой о рычаг, дрожа, как осиновый лист. Нет, скорее — как трусливый заяц. Пойманный с поличным, невероятно испуганный и такой счастливый заяц…

Телефон зазвонил.

Света ни секунды не сомневалась, кто это звонит. Она гипнотизировала аппарат взглядом и считала трели: одна… другая… третья… По щекам её катились слёзы, а на губах против воли расцветала улыбка.

«С днём рождения, Даня!» — пожелала она мысленно и выдернула телефонный шнур из розетки.

Новый год они встречали втроём.

Света очень старалась, чтобы всё получилось, как положено — с украшенной ёлкой, накрытым столом, подарками и «Голубым огоньком» по телевизору. Мама не проявила никакого интереса к предпраздничной подготовке, а Тёме и подавно была всегда безразлична эта суета. Единственное, на что он рассчитывал — это получить положенный ему подарок от Деда Мороза. Поэтому Свете пришлось брать инициативу в свои руки. Ей и самой хотелось немного отвлечься от зелёной тоски, нырнуть с головой в атмосферу радостного ожидания, и она решила, что всё у них будет по-настоящему, пусть даже без папы.

Она самолично поехала на ёлочный базар и выбрала аккуратную невысокую сосенку, а дома, достав с антресолей старый чемоданчик с игрушками, нарядила пушистое колючее деревце по всем правилам. Правда, пришлось немного повозиться с тем, чтобы установить ствол в деревянной крестовине — ёлка то и дело норовила завалиться набок. Затем Света купила подарки маме и Тёме: ей — изящные серебряные серьги, а ему — гэдээровский конструктор (симпатичный панельный дом с белыми стенами, синими окошечками, зелёными подоконниками и красными балконами).

Тёме повезло больше всех: ему полагалось ещё два подарка, один от профкома на маминой работе, второй — от школы. К тому же, Света упросила маму взять для сына приглашение на ёлку в местный Дворец Пионеров. Таким образом, подарки получили все, кроме самой Светы. Впрочем, она предполагала, что так будет, поэтому убедила себя не расстраиваться. В конце концов, у неё ещё оставались деньги от гонорара за последние съёмки — она могла сама побаловать себя и купить всё, что душа пожелает.

За пару дней до Нового года Света залезла в мамину кулинарную книгу и тщательно проштудировала её на предмет классических новогодних рецептов. Совершив несколько рейдов в магазин и отстояв гигантские очереди (хорошо, что некоторые продукты были куплены сильно заранее — и сгущённое молоко, и майонез, и зелёный горошек, и маринованные огурчики), Света закрылась в кухне и принялась колдовать — точнее, священнодействовать. Это даже развлекло её немного: она оживилась, разрумянилась, то и дело пробовала готовящиеся блюда и сама поражалась, что у неё — вечной неумехи — получается настоящая вкусная еда! И пусть у торта слегка подгорели коржи, заливное получилось жидковатым, а салат оливье, наоборот, немного суховатым, потому что не хватило майонеза, а ещё Света, натирая морковь для чесночного салата, до крови содрала кожу у себя на пальце — всё равно это было взаправдашнее новогоднее застолье. Во всяком случае, ей так хотелось убедить в этом маму…

Им почти никто не звонил в новогоднюю ночь. Это было непривычно, странно — обычно телефон разрывался от звонков, и Звёздные только и успевали по очереди принимать поздравления. Теперь же знакомые обходили их дом стороной, точно боялись заразиться: и в самом деле, нелегко выносить чужое несчастье, вникать в постороннюю боль — особенно, если у тебя-то всё хорошо… Кому охота встречать новый, тысяча девятьсот восемьдесят второй, год в компании унылых физиономий и кислых мин? Ведь как встретишь год — так его и проведёшь, все свято верили в эту примету.

Тёма, обнаружив свой подарок под ёлкой, обрадовался и до самой полуночи возился с конструктором. Мама сдержанно поблагодарила за серёжки. Затем они лениво жевали салаты и торт под выступления Магомаева, Ротару, Сенчиной, Лещенко, Кикабидзе, Миронова, Плисецкой, а также Хулио Иглесиаса и Мирей Матье. Наверное, было даже почти весело… Ну, во всяком случае, не тошно, как обычно.

— С Новым годом! — подняв хрустальный фужер с лимонадом, отсалютовала Света маме, когда кремлёвские куранты начали величественно отбивать полночь. Вообще-то, ей вполне можно было выпить и шампанского, мама не возражала — точнее, ей было всё равно. Но Света решила на всякий случай сохранить в новогоднюю ночь ясную голову.

— С новым счастьем… — эхом откликнулась мать и залпом осушила своё шампанское, после чего, виновато улыбнувшись, сказала, что хочет лечь спать.